ㅤㅤ«Странный цветок, странный цветок...» — задумчивость. «Таинственный, прелестный, чудесный!» — ирония. «Найди то, не знаю что, и принеси мне это», — факт,  с которым король смирился, не в силах спорить ни с Мудрецом, ни с богами, ни с судьбой. Однако его не прельщало пускать стаю на поиски сказочного растения лишь потому, что такая необходимость приснилась волку, хоть и не последнему в своём деле. Кроме того, «он сказал может помочь, а не поможет...» Словом, Йольсмир крайне скептично относился к происходящему и не особенно верил в успех мероприятия.
ㅤㅤНесмотря на это, король производил впечатление весьма увлечённого волка, совершенно точно уверенного в победе: цветок найдётся, Мудрец сообразит, что с ним делать, и стаю — а может, и весь материк, — ждёт светлое будущее без смертельно опасной болезни. Рыжий доверил состайникам самостоятельно собраться в отряды, сам лишь зорко следил за действиями подчинённых, оценивал вклад каждого в общее дело, а заодно проверял, всё ли у них получается. Взгляд зацепился за крепыша, шустро организовавшего толпу; король одобрительно покивал инициативному воину на ходу. Зверь прошёлся мимо прощавшихся с пожилыми родителями молодцов, услыхав обрывок разговора.
ㅤㅤ—...не подведут вас лапы, дети, — спокойные слова отца.
ㅤㅤ— Только возвращайтесь скорее! — дрогнувший голос матери.
ㅤㅤРыжий дёрнул ухом, обернулся на мгновение, вспомнив и о своих родственниках, и продолжил обход, не без тяжёлого вздоха отметив, что многих посещают мрачные мысли и охватывает страх. Да, последнее время неспокойно, каждый рискует заразиться, беспокоится за себя и близких. «Этим волкам нужна надежда», — как-то тоскливо, по-отечески добро подумал Йольсмир. Сам он ни с кем не прощался. То ли свято верил, что поход не затянется надолго и будет несложным, то ли делал вид, что верил в это, и тем подавал пример веры в лучшее остальным. Натянув маску воодушевления, волк остановился перед готовыми к выходу восточными. В какой-то момент внимание всей стаи было обращено на правителей: тихо шепчущую молитву Киртан и решительного Йольсмира. Тогда Рыжий заговорил.
ㅤㅤ— Оставим предисловия, чтобы не терять время. Я вижу три сформированных отряда и наших гостей-ваиров среди добровольцев и благодарю каждого, кто готов отправиться на поиски. Анри, выдвигайся на север. — Чуть подумав, Йоль добавил с серьёзной решимостью: — Если будет необходимо, я даю добро на пересечение границы. Но — предупредите северные патрули воем, объясните причины вторжения и пришлите вестника домой. Болезнь могла распространиться, поэтому не думаю, что вам станут особенно перечить, однако будьте готовы к сопровождению.
ㅤㅤЙольсмир обвёл притихших волков взглядом, обратился к следующему ведущему. Ведущей, если быть точнее. На него в ответ внимательно глядела светло-серая волчица с янтарными глазами. Король не сдержал лёгкой улыбки, когда тёплые воспоминания пронеслись перед ним — то была подруга его детства, Отала, не утратившая заносчивости даже в зрелом возрасте. Пожалуй, её король ни за что не отправил бы вместо Анри — того самого лидера-крепыша, — на север, где, возможно, придётся столкнуться с соседней стаей.
ㅤㅤ— Отала, за твоей группой юг. Будьте осторожны.
ㅤㅤОн хотел добавить «остальное ты знаешь», но решил, что сейчас не время для шуток над друзьями. Третий отряд Рыжий отправил на запад, а затем глянул на волков, что не примкнули ни к одной из групп.
ㅤㅤ— Все, кто не идёт ни за одним из этих троих волков, отправляются со мной к восточным границам. Помните, что цель поисков — прекрасный цветок... похожий на лису, что бы это ни значило. Вы непременно почувствуете его, так что не ошибётесь, даже если разбираетесь в чём угодно, кроме трав, — так говорит Мудрец. Есть ли вопросы? ... Тогда в добрый путь, да пребудет с вами сила Создателей!
ㅤㅤПод одобрительный гомон стая зашевелилась, а Йольсмир направился к выходу из лагеря, где уже ждала Киртан. Мягко коснувшись тёмного бока, зверь в молчании поманил волчицу вперёд. Подтянулись остальные — четвёртая команда начала движение в сторону Королевского леса. Храбрившийся Йольсмир несколько расслабился и на правах идущего впереди даже позволил себе нахмуриться, чего требовало настроение хищника, изменить которое сегодня оказалось не под силу даже пленительной и тёплой мягкости спутницы. «Ну, идёмте теперь. А вдруг правда выгорит?» — мелькнула апатичная мысль.
ㅤㅤБольшую часть пути Йоль упрямо отмалчивался, разве что вежливо отвечал на нейтральные вопросы попутчиков, ежели таковые были. Пока ему не почудился запах, ассоциирующийся с весной. Да, именно в это время года можно почувствовать эту свежесть, прохладную и тёплую одновременно, к которой примешивался аромат пробудившихся деревьев, талого снега, сырой земли. Летом! «Странно».
ㅤㅤ— Вроде зелень вокруг, тепло, а пахнет точно весной. Вам не кажется? — Король через плечо посмотрел на остальных, ожидая подтверждения или опровержения своих слов.

Отредактировано Йольсмир (26.12.2019 22:44:29)

    Прижавшись плечом к дереву, одному из многих, что живой стеной обступали лагерь, Иорем сидел в его тени и наблюдал за сборами взрослых волков. Уши улавливали обрывки их голосов, взгляд взволнованно цеплялся за каждую фигуру, но, казалось, не распознавал их, потерянно блуждая от одной к другой. Вся семья волчонка была там: отец, старшая сестра, даже Вейя, юная ученица знахарей; даже бабка Тито, как всегда не желающая "сидеть на попе ровно" вместе с другими стариками и волчатами, покуда остальные рискуют жизнью. Иорем тоже так думал - про себя. Его место там, среди них, что чинно внимают словам Короля, но...
    "Не волнуйся, младший братец," - после семейного обсуждения, в котором он также не принимал участия - лишь невольно ловил неосторожные слова, сидя чуть поодаль - волки направились к выходу. Проходя мимо, Атуза задержалась рядом с волчонком, приободряюще растрепала ему шерсть на голове и одарила своей фирменной тёплой улыбкой, способной, казалось, растопить и самое чёрствое сердце. - "Я принесу тебе столько историй с дороги, что нам на полную луну вперёд хватит!"
    ...но. Он хотел было возразить, однако отец велел оставаться в логове. "Защищать других волчат и стариков - ведь это тоже очень ответственное задание!" Рем так не думал. Рем думал, что будет лишь мешаться у них под ногами - у них, сильных и умелых воинов, следопытов, охотников. Рем думал, что ещё слишком мал - а мир вокруг полон смертью, от которой он не в состоянии защититься. Обуза... Но ведь и взрослые погибали; он видел. Они тоже бывают бессильны, а вдруг это можно остановить? Вдруг у него получится?...
    Целая гамма чувств заполняла маленькое сердце: здесь и и раздражение, и стремление помочь, любопытство... и страх. И, пожалуй, именно последний в данный момент более всего давил на волчонка. Ведь Рем знал, как оно бывает... как волки уходят на своих лапах, а возвращаются уже на спинах товарищей - изломанные и пустые, точно коконы ночных бабочек.
    Иорем понурил голову, уставившись на камушки перед лапами. "Если с ними что-то случится - я не смогу помочь. А смог бы, если бы был рядом? Смог бы защитить их? Но ведь..." Но ведь Смерть незрима, точна и безжалостна, а он - всего лишь волчонок, маленькое, слабое дитя в тщедушном тельце. Как бы он мог...
    Глаза защипало. Почувствовав это, Рем мгновенно вскинул голову; взгляд его зацепился за уходящий патруль - последний, что был ведом самим Королём. Волчонок несколько раз моргнул, стиснул зубы и скривил морду. Он не будет плакать. Воины не плачут - так говорил отец.
    Со стороны раздался лёгкий шелест. Иорем лишь дёрнул ухом - он уже почти не пугался, когда Самехада в излюбленной им манере зияющей дырой в пространстве вторгался в зримый волчонком мир. Там же, откуда парой минут назад выдвинулся отряд Йольсмира, ютилась горстка волков. Сгорбленные старики с дрожащими лапами, детёныши и разномастные калеки всё ещё стояли, устремив морды по пути ушедших. До Иорема долетела пара слов, тихие вздохи и чей-то сдавленный смешок, после чего весь этот "отряд оставленных" сдвинулся с места и поплёлся в сторону общей пещеры. Вместе с Самехадой волчонок наблюдал, как их спины одна за одной скрываются в норе, покуда та наконец не поглотила последнюю.
    Что ж. Видимо, пора и Рему. Пора.
    Волчонок тяжело, неохотно поднялся. Тень крокодила проплыла мимо него... но вместо того, чтобы последовать за оставшимися, Эми направился в ту же сторону, куда ушёл отряд Короля, точно оное само собой разумелось.
    — Путь свободен, можно выдвигаться! - Бодро бросил он через плечо.
    — К-куда? - Иорем замер, нахмурившись. Спутник неторопливо, словно бы снисходительно повернул к нему морду - вместе с половиной тела - и, кажется, изогнул бровь в выражении лёгкого непонимания.
    — Как это "куда"? Прочь из опостылевшей дыры! Проследим за твоими рослыми собратьями и узнаем, что за авантюра сподвигла их наконец высунуть носы во внешний мир. - Крокодил склонил голову. - Разве не этого ты хочешь?
    — Но... но мне сказали оставаться здесь. - В противовес своим же словам Рем робко шагнул вперёд - хотя на самом деле он едва мог контролировать неукротимый позыв в лапах, что звал сейчас же тронуться в путь. Восторг уже поселился покалыванием в кончиках его пальцев, и хвост замер, вытянувшись в предвкушении чего-то... захватывающего.
    — Ой да брось, - Самехада закатил глаза, - неужели таинственный цветок, способный подарить жизнь приговорённым к смерти, не стоит маааленького нарушения правил? - видимо, поймав огонёк жгучего интереса, блеснувший в глазах волчонка, крокодил игриво ухмыльнулся и пару раз мотнул головой в сторону ушедшего патруля.
    Это было слишком. Иорем бросил взгляд на нору, где сейчас блаженно обретались молодняк и старики. Они будут ждать, будут томиться от неведения, тревоги и тоски.... В мыслях волчонка что-то щёлкнуло. Он набрал в грудь побольше воздуха и смело прыгнул вперёд - чтобы в следующие секунды помчаться по следам отряда резвым карьером, не оборачиваясь.
    Крокодил толкнулся хвостом от воздуха и поплыл вслед за ним; уже через пару мгновений он поравнялся с неистово несущимся хозяином.
- ☼ -
    Когда Рем перешёл на рысь, то отчётливо услышал собственное сердце: оно билось так, будто вот-вот вырвется из груди - не то от хорошей пробежки, не то от волнения. Мало того, что волчонок ослушался отца, что, возможно, его ждала манящая неизвестность, тайна, к которой он наконец мог прикоснуться; впереди медленно, но верно росла гигантская горная цепь - Великая стена. Место, окутанное мраком легенд и страшных ночных рассказов. И хоть всё это с невероятной силой влекло к себе Иорема, страха присутствовало в этом зове не меньше, чем интереса.
    Волчонок чуть повернул голову и поймал взглядом Самехаду. Глаза крокодила, насколько он вообще мог судить, светились необычной увлечённостью - спутник не отрывал взгляда от скал, жадно ощупывая им каждый утёс, обрыв и расщелину. Иорему приходилось в одиночку, применяя все свои невеликие знания из рассказов Атузы и наблюдений за другими, следить за дистанцией, на которой они держались от отряда: чёткие следы и запах, но без визуального контакта.

Несмотря на то, что срок контракта вышел несколькими днями ранее, и Сане вовсе не обязательно было оставаться в волчьем обществе, он, ну, остался. Случается же такое, особенно, когда и идти больше некуда...
Шумный движняк привлекал непоседливого кота. По большей части, конечно, мероприятие не было весёлым и любителю позитивных эмоций можно было его и пропустить, но, опять же, не сложилось! Так что манул слонялся среди собирающихся в поход, обменивался новостями с другими спутниками, подшучивал над непоседливыми волчатами. С показным недоумением наблюдал за теми, кто начинал вертеть головой в поисках Такера и никак не мог его найти. В общем, пока завершались приготовления, настроение было приличным и в чём-то даже хорошим - тревожная, чуть тягостная аура прощаний не затронула Саню.

А вот потом стало как-то иначе. Может, конечно, это из-за общей атмосферы похода, но всё же зверю казалось, что дело в чём-то ещё. Всё вокруг выглядело как обычно! Солнце светило, деревья слегка шумели своими зелеными листьями, пару раз кот увидел мелкую дичь неподалеку - та, как ей и положено, спряталась при приближении хищника. И от этого ещё жутче становилось.
Поверхностный анализ показал, что и остальные чувствуют что-то не то. Показания разнились от красочно описываемых моральных страданий до ощущения чьего-то недоброго, цепкого взгляда на загривке. На мнительных личностей подобные соцопросы действовали угнетающе, так, что через десяток минут, вероятно, не осталось зверя, что ощущал бы себя на все сто.

Когда лес уже был готов остаться позади, по рядам идущих прошёлся ропот. Навострив уши, а попутно продвигаясь ближе к началу процессии, Саня выяснил, что принцессе стало плохо, да и вообще, все эти "предсказательно-чувствительные" ребята заволновались не на шутку и дали себе волю в высказывании сомнений, опасений и догадок. Боевой дух отряда падал на глазах. Особенно после того, как ощутимая часть ваиров разбежалась.
Манул чувствовал неприятное напряжение и пришел к выводу, что физические нагрузки пошли бы ему на пользу. Пока волки улаживали вопросы и разбирались с нотками паники, кот совершил сначала маленький круг вокруг отряда, не обнаружив ничего интересного, а затем позволил отойти себе подальше - может, на расстоянии и дурное чувство исчезнет?
Голоса начали удаляться быстрее, а затем разговоры практически полностью утихли. Ага, отряд сосредоточился и двинулся дальше. Неплохая стратегия! Желтоглазый внимательно всматривался в верхушки деревьев - не притаилась ли какая птица? Шпион? И кто же знал, что в первую очередь смотреть стоило на землю. В воздухе всё продолжало умело притворяться невинным и безопасным, а вот на земле дальше по курсу обнаружился волчонок и спутник-крокодил.
Манул тяжко вздохнул. Несмотря на то, что сам Саня рано стал самостоятельным и мог хулиганить как ему заблагорассудится, волчьих детишек в их тяге реализоваться как следопыты он понимал.
У-у-у, сложный моральный выбор. Понимающе подмигнуть, вернуться и сделать вид, что никого не встречал? Или быть взрослым, ответственным и строгим разрушителем мечтаний молодняка и пойти доложить кому-то постарше? Абсолютно невозможно сосредоточиться на своих чувствах, да ещё и когда эти двое рассматривают тебя!
- Эх, пацан, я всё понимаю, но тут слишком много проблем, чтобы мы могли позволить себе ещё одну. - манул сильно опустил уголки губ книзу и пожал плечами, дополняя фразу ещё и позой "ничего личного, всякое случается".

Привести отряд не составило труда. Казалось даже, что зверям нужна была какая-то мелочь, на которую они могли бы отвлечься и которую могли бы легко разрешить, вернув уверенность в своей компетентности по части решения проблем. Саня не вмешивался как минимум по двум причинам - это не его дело, да и сказать было нечего. Он посматривал на морду волчонка и догадывался, что тот не питает к нему особенно тёплых чувств. Не хватало только окончательно испортить отношения, предложив выдать пару подзатыльников и отправить в логово. Куда лучше было дождаться вердикта и действовать по ситуации.

    Выискивать следы патруля в траве больше не приходилось: теперь волчонок и его спутник следовали за необычным запахом - тонким, приятным ароматом весны, вызывающим жгучее желание прикрыть глаза и шумно втягивать его ноздрями. Отчего-то Иорем был уверен, что волки, обнаружив этот запах, непременно направились в сторону предполагаемого источника. Рем шёл словно в трансе; быстрым шагом, дёргая носом и устремив взгляд куда-то вглубь горного массива, что постепенно заполонял небо перед путниками.
    — Великая стена, граница известного нам мира. Только представь, что может скрываться по другую её сторону. - Голос Самехады вплетался в сладостный морок, вызванный близостью скал и сладким весенним амбре, и порождал в воображении волчонка странные, танцующие образы. - Бесконечные земли, чужие леса и реки, моря и острова, а может, что-то совершенно иное, чем мы привыкли видеть. Чужие народы... те самые, например, что оставили нам артефакты и развалины каменных пещер, или даже сами Боги - или другие, какие мы едва ли сможем себе вообразить. Как тебе, например, гигантские змеи? Или рогатые лошади? А, семирогие олени! Или огромные ящеры, чьи крылья способны затмить солнце! И их знания, сбережённые веками... О, юный волк, всё это и даже больше может быть там - за пределом мира, куда ещё не ступали лапы местных зверей.
    Великая стена надменно наблюдала за Иоремом, и волчонок не мог оторвать от неё взгляд. Ему чудилось, что тени склонов оживают, и по камням ползут силуэты - семь рогов вздыбленного оленя устремляются к пикам, и откуда-то из-за них простираются крылья, готовые вот-вот окутать небеса. Шерсть на загривке встала дыбом, по спине пробежала дрожь. Аромат весны вдруг превратился в смертельный дурман; казалось, что-то следует за ними по пятам, со спины, дышит в ухо...
    Рем вздрогнул, когда расфокусированный взгляд поймал приближающийся к ним патруль. "Заметили," - волчонок поперхнулся собственным разочарованным вздохом, прижал уши и, остановившись, слегка припал на задние лапы. Только после этого крокодил, видимо, полностью поглощённый воображением неведомого, что скрыто за Стеной, наконец обратил внимание на волков впереди. В глазах его, секунду назад горящих от возбуждения, отразилось разочарование - как у детёныша, игру которого прервали в самый интересный момент.
    Эми скривился, издав короткий раздражённый стон, и покосился на Иорема.
    — Держись, парень. Стража скукоты не дремлет. - Патруль прошёл мимо крокодила - тот плыл впереди волчонка и успел отдалиться на несколько метров - не замечая его. Спутник, в свою очередь, проводил их спины недовольным взглядом и уселся на задние ноги, оставив передние парить над землёй.
    Сердце волчонка ухнуло вниз. Волки окружили его: их было не так много - Король, его жена, состайники и ваир - но взгляд Рема прицепился за морду рыжего вожака, лишь мельком скользнув по остальным. "Я поступил неправильно. Меня накажут," - мысль больно ударила по черепушке, но за ней тут же проскочила следующая, - "Но ведь я могу помочь, а они оставили меня дома, как бесполезного... щенка! Я могу им помочь!" Волчонок плюхнулся на зад, понурившись и уставившись куда-то в землю. Ему было стыдно... и обидно. И ещё - на грани сознания, где-то в потаённых уголках души - любопытно. Почему правила запрещают ему знать? Взрослые не могут развернуть его домой, разве это справедливо? Разве он недостаточно взрослый, недостаточно сильный?
    Прикосновение Киртан заставило Иорема вздрогнуть вновь и поднять на неё взгляд. Эта мягкая шерсть... Тёплый бок у его плеча, нежный, тихий голос и выражение глаз - осуждающее, но не отвергающее. Что-то остро кольнуло Рему сердце. Запах волчицы напомнил ему... Нет, не напомнил - тех минут, первых минут его жизни не сохранилось в памяти. Но странное ощущение благодарности, спокойствия, несмотря на нависшую угрозу наказания, заполонило душу. "Мама рядом." Такие незнакомые знакомые слова, придающие сил, которые Иорем никогда не слышал - и не услышит.
    Волчонок тряхнул головой, словно сбрасывая внезапное наваждение, и почти без страха посмотрел в глаза Йольсмиру.
    — Мой Король. Возьмите меня с собой! Я должен быть рядом с вами, я могу помочь! Прошу, дайте мне шанс! - В его лапах, в его осанке появилась неожиданная твёрдость, присущая скорее воину, чем игривому детёнышу. Тело Рема била крупная дрожь; больше от волнения, чем от испуга, от той отчаянной решимости, что ютилась в его вздымающейся худощавой груди.
    Краем глаза волчонок заметил Самехаду, сидящего позади волков. Кажется, крокодил улыбался.
- ☼ -
    А крокодил действительно улыбался.
    — Ты молодец, головастик. - Тихо, довольно проворчал Эми. В следующее мгновение его голова точно на шарнире при полной недвижимости тела повернулась в сторону кота, стоящего чуть поодаль от волков. То был дух, такой же, как и он; они могли видеть друг друга и при этом не показываться живым, однако, судя по всему, этот комок шерсти держался своих теплокровных собратьев достаточно открыто.
    — Ну как, нашли свой чудо-цветок? - Самехада саркастично склонил голову и сложил лапы на груди - насколько это вообще позволяла крокодилья анатомия. Судя по тому, что патруль сильно поредел, выглядел не самым бодрым образом и ни у кого из них не виднелось с собой какой бы то ни было необычной ноши, цели вылазки они не добились; вопрос был, скорее, риторическим. - Может, ещё что-нибудь необычное? Необычное, которое показалось вам обычным? Обычное, которое приняли за необычное? - Крокодилу не терпелось узнать хоть что-то, что-нибудь, что угодно. Слишком долго он проторчал в тесном лагере, изученном, как ему казалось, вдоль и поперёк - настолько долго, что уже начинал чувствовать себя залежалым камнем, поросшим мхом в стоячем, мутном болоте.

Отредактировано Иорем (13.03.2020 20:32:22)

То, как королева сидела рядом с волчонком, заставляло украдкой улыбаться и чувствовать, как внутри растекается что-то тёплое, при этом слегка пощипывая. Интересно, были ли у неё свои дети, и была ли она для них такой же образцовой матерью?
Но кроме этого, Саня чувствовал себя слегка неуютно. Стоило ему демонстративно не вмешиваться, как взгляды доброй части собравшихся то и дело норовили остановиться на нём, как заботливые соседи, решившие удостовериться, точно ли он не заболел, раз перестал путаться под лапами. Ну ничего, чтоб он после этого ещё хоть раз дал этим волкам передышку и возможность в тишине решать, как поступать дальше!
Темношкурый волчонок отчаянно боролся за возможность остаться. Саня смотрел чуть осуждающе. Удивительно, что в нём вообще была какая-то взрослая жилка, и удивительно, что она проснулась именно в этот момент - особенность, свойственная лишь душам и духам, не иначе. Коту казалось, что сопротивление, пусть даже столь яростное, бесполезно. Волчонок распушился, расправился, стал большим и сильным волком, но через мгновение морок рассеялся, и снова стал виден обычный мальчишка, запал которого хорош для детских игр, а не для рискованной операции.
Манул подумал даже, что вмешается и подаст голос, если король внезапно окажется слишком впечатлительным авантюристом и разрешит мальцу двигаться с отрядом.
К счастью, от серьезных дум манула отвлекли. Крокодил. Частичка живого зверя внутри Сани начала паниковать и отмечать, что такой крупный хищник это целая череда проблем, которую можно начать с "абсолютно небезопасное соседство" и закончить "я как чувствовал, что это до добра не доведет!"
На первых порах призрак не доставлял никаких неудобств, кроме саркастических вопросов:
- Ну как, нашли свой чудо-цветок?
- О, знаешь, пока только начали. Всё так неспешно продвигается... С другой стороны, сейчас это прятки, а не догонялки.
Несмотря на то, что крокодил старался выглядеть крутым парнем, которому никто не нужен, и который со зверьми контактирует только чтобы их позадирать в своё удовольсиве, поток вопросов выдавал его с головой. Посмотрите, как мне никто не нужен, да, кот, и ты посмотри, ну э-эй, смотри, я же... стараюсь...
- Может, ещё что-нибудь необычное? Необычное, которое показалось вам обычным? Обычное, которое приняли за необычное?
- Куда ж без этого, - фыркнул Саня и улыбнулся, - Недобрый взгляд со спины. Еще один пацан с горячей кровью. Ледяные лапы на шее и загривке. Не уверен, что выдал наблюдения в правильном порядке.
Манул решил переместиться поближе к собеседнику. Это было сделать не так просто по двум причинам - во-первых, теперь на него посматривали, потому что искрящийся кот стал говорить с практически незаметным крокодилом, а под таким присмотром не очень хочется шевелиться, а во-вторых - Самехада его напрягал. И прямо сейчас уже не было ясно, только ли своим видом, давя на остаточные инстинкты самосохранения, то ли ещё и характером и манерами.
Тем не менее, сами с усами! Саня замер в метрах трех-четырех, что только казалось безопасной дистанцией для маленького хищника. Что-то... Изменилось.
- О, и ещё... Отсюда чувствуется что-то новое. Ещё один спутник? Но разве спутники звенят?

Гнетущее ощущение скребло внутри. Киртан понимала, что не она сейчас находится под пристальным взглядом короля, однако будто бы физически ощущала его сконфуженность. Бурый, взъерошенный, с глазками огоньками. Какой же он хорошенький. Берегитесь волчицы Востока. Из него вырастит парень хоть куда. Эта мысль была окрашена ярко рыжей краской. Цветом смеха и веселья, которого сейчас явно не хватало здесь, у подножия Великой Стены. Черная уже рисовала перед мысленным взором все, что сейчас произойдет. Рыжий не любил неповиновения. Он любил шутки, любил пошутить и разрядить обстановку, был прекрасным дипломатом, умеющим сглаживать углы. Одна только недавняя стычка с Аббадоном чего стоила. Однако, когда речь шла о младших, что своим поведением ставили под удар успех важного дела - он мог быть достаточно строгим. Королева знала это и понимала, что наказания Реми не избежать, пусть и не телесного, что не так редко практиковалось на Севере.
Но волчонок оказался достаточно резвым, прытким и наглым, чтобы выпалить фразу от которой даже у Киртан едва поднялся загривок и уши в удивленном жесте метнулись в его сторону.
- Да ты что, наглец?! Не шутишь ли?- пытаясь понять не пытается ли он смягчить свою участь шуткой, черная даже заглянула в огненные ясные глаза. Чтобы к своему удивлению обнаружить там волнительную юношескую решимость. Не сдержавшись, королева прыснула от смеха, как то смешно дернувшись и переведя взгляд на супруга, а затем на стоявших здесь же воина и ваира, чтобы посмотреть на их реакцию. Возможно, взгляд её коснулся бы и Ошари, но та не показывалась совсем. Погруженная в молчаливые раздумья она держалась в стороне, не вступая в диалог и с другими спутниками тоже.
- Иорем, ты бессовестно пользуешься своим детским обаянием, но...- договорить Кир не успела. Вопрос волчонка завис в воздухе. Королева вскинула на него внимательный янтарный взор. Малыш молчал и смотрел куда-то. Затем вновь повторил свой вопрос, поворачиваясь к взрослым волкам. Киртан недоуменно сморгнула, всматриваясь в пустоту леса. Чуть раздраженно дернула хвостом. Возможно, умей она опираться в большой степени на своего духа, волчица бы непременно перевела взгляд на Ошари. Такую неприметно молчаливую. И, быть может, заметила бы в той какие-то изменения. Однако, привычки такой у черной не было. А сама душа пока не желала слишком сильно нарушать жизнь подопечной своим присутствием.
Сорвавшийся с места бурый непоседа в мгновение ока активизировал в Кир материнский инстинкт. Сердце ухнуло где-то в подушечках лап и тут же забило чечетку в ушах. Забыв о всякой осторожности, черная метнулась следом. Но то ли на радость Реми, то ли на беду королевы, её тело оказалось не столь маневренным и уже через пару прыжков она тесанула плечом о дерево и отпрыгнула чуть в сторону, зашипев от боли.
- Стой! Стой, кому говорят!- сейчас думать о том, что "устами младенца глаголит истина" и что волчата более восприимчивы к тонкому миру - не хотелось. Все, о чем думала Кир, так это о безопасности убежавшего.
- Что стоим?!- рыкнула воину, обернувшись, и сама так же пустилась вслед за Иоремом.

Легкий толчок в плечо слегка отрезвил королеву. Киртан даже думала огрызнуться в ответ, но поняв, что это её король, лишь мягко кивнула. Она переживала, словно мать, за каждого волчонка в стае. И Иорем не был исключением. Несмотря на неприятные события его детства, он не был для неё изгоем или кем-то, на кого можно косо смотреть. Напротив, бурая щенячья шерстка вызывала умиление и тепло в глазах волчицы. Поэтому теперь, когда он сорвался и понесся к стене, она считала, что должна остановить его любыми силами. Хотя бы просто сбить с лап, не дать пропасть среди густых зарослей, полных опасностей. О наличии спутника у волчонка королева не имела ни малейшего понятия. А потому считала Реми абсолютно беззащитным.
Йольсмир на бегу заговорил с малым, а тот что-то невнятно лепетал про огоньки, захлебываясь на бегу. Волна возмущения начала подкатывать к горлу. Королева хотела было уже просто щелкнуть зубами и прихватить Иорема за шкирку, когда вдруг поняла, что краем глаза, будто на периферии зрения тоже что-то видит. Удивительно, но как только она сосредотачивала взгляд - они тут же расплывались и исчезали. Но если она смотрела вперед, то они причудливым образом скакали где-то совсем рядом.
- Нет, ты не сходишь с ума,- раздалось над самым ухом предупреждение Ошари. Видимо, она почувствовала смятение своей подопечной и постаралась придать немного уверенности в себе. Напомнив о себе, косматой прозрачной головой, медведица вновь пропала за спиной черной.

Едва успев перевести дух, Кир поняла, что Йольсмир и Иорем тормозят. Она остановилась тоже. На поляне она оказалась за спинами короля и волчонка. Одного она считала своим защитником, а вот второго жаждала защитить сама. Однако, развернувшееся представление совершенно обескуражило волчицу и она замерла, не смея двинуться с места и широко раскрытыми глазами наблюдая. Ошари встала прямо над ней, расставив огромные лапы по обе стороны от плеч волчицы, становясь её, пока еще прозрачным, щитом, навесом, скалой.
Потрясающий красоты камень вызывал восхищение в душе волчицы, но настороженное опасение у медведицы. Голова Оши была затянута темными кучевыми облаками, а разные глаза смотрели одинаково холодно и непримиримо. Она была душой. Той, что раньше жила в этих землях. И все эти божественные штучки были ей чужды. Она испытывала почти физическую неприязнь ко всему неизвестному. А особенно к такому красивому неизвестному.
Яркая вспышка, а затем все стали оборачиваться. Киртан проследила взглядом за всеми и уши её прижались плотно к голове. Глаза в миг наполнились слезами, а сердце почти замерло, совсем тихонечко отбивая свой стук.
- Я с тобой,- рычащий шепот в самое ухо. Душу медведицы сейчас могли видеть волки так же, как и духи. Но физическую форму она принимать не собиралась. Следила за всем отрешенно и не заинтересованно. Оставаться с холодной головой её обязывал теперь контракт.
Глаза Кир были устремлены на все происходящее. Она так же завороженно наблюдала за происходящим, как и остальные на поляне. Так же она узнала и ту лису, что была в дубовой роще, где появился бешеный медведь. Она единственная из присутствующих видела её подвиг. Видела, как та бесстрашно кинулась отвлекать чудовище. А что же теперь? Выходит именно из-за нее все это и произошло? Она лишь исправляет свои же ошибки? Легкое недовольство коснулось сознание, но Киртан быстро его отбросила. Ведь видела она и сову и теней, что нападали на будто бы беззащитный комочек звездного неба.
- Это она... Та лиса, что отвлекла медведя и исцелила истерзанного Варрика,- произнесла шепотом Киртан, не отрываясь от зрелища, но адресуя слова королю. Слышать их мог и Реми. Королева протянула лапу и коснулась её Рыжего. Очень аккуратно и растерянно. Непонятно, хотела ли она придать душевных сил ему или напротив, искала у него поддержки? Скорее это было касание из разряда "я рядом, прошу, помни об этом".
Все вновь стихло и мир будто бы замер. Черная волчица поежилась, а холка непроизвольно поднялась дыбом. То была все та же лиса. Теперь она выглядела совсем по другому. Более уверенно? Отрешенно? Кир почувствовала, как хочется зарыться носом в мягкую шкуру Ошари. Вновь почувствовать себя под защитой. Но та, будто почувствовав это, грозно сводит брови. Она здесь, чтобы научить волчицу защищаться. Чтобы научить отстаивать себя и свое мнение, а не прятаться в очередной раз за чужой спиной.
Черная не была уверена, что лиса обращалась ко всем. А что если каждый внутри слышит что-то свое? Голос создания ведь действительно будто раздавался изнутри, а не снаружи.
- Я Киртан, королева стаи Восточных лесов, супруга короля Йольсмира. Мы прибыли сюда в поисках цветка, который увидел в своем видении мудрец нашей стаи. Он говорил, что цветок этот поможет нам излечить больных наших собратьев от ужасной болезни. Той самой, что породили кристаллы, отделившиеся от тебя,- она не шевелила губами, она думала, смотря на лису и обращая свои мысли к ней. И полностью уверенная, что звездный дух её слышит.
- Кто же ты, Эндлесснесс?

Крокодил не стеснялся выпадать посреди разговора - такая самодостаточность даже восхищала. Ну так, на минутку, а потом Сане становилось скучно и он начинал испытывать лёгкое раздражение, мол, влез в разговор, так находи теперь в себе силы его поддерживать, а не прячься в тяжких думах.
  Вот так вот и бывает, только понадеешься, что нашелся собеседник по способностям, и сразу же разочарование. Тяжела жизнь манула-болтуна.
  Тем не менее, собеседник успел указать пушистому на своего волчонка, что вертел невпопад головой - говорили с ним старшие волки, а смотрел он куда-то в пустоту. Причем в такую, что даже цепкий взгляд души ничего не мог там различить. А затем понеслось - в прямом смысле, между прочим! - вся серьезная и уставшая от неприятных ощущений, смутных переживаний, процессия, сломя голову бросилась догонять волчонка. Ну, по крайней мере, первые ряды, наблюдавшие за сценой с неподдельным интересом и максимальной вовлечённостью, рванули. Может, кто был не так смел в своих действиях и холил мысль "идём спокойно, идём по маршруту" остались, уповая на то, что королевская чета и парочка хмурых воинов быстро вправят волчонку послушание и отправят обратно в лагерь.
  Манул, например, в такое как минимум не верил, а как максимум ему было всё равно - духовная оболочка позволяла спутнику двигаться быстро и совсем без усталости. Если бы живые задохлики не были обеспокоены своим дыханием и пригодностью тропы для физразминки, то Саня ещё и парой слов успевал бы переброситься. Только немножко умер, а уже каких вершин многозадачности достиг!
  Чем дальше группа продвигалась, тем веселее становилось - звенело громче, на периферии зрения то и дело что-то вспыхивало и заставляло крутить головой энергичнее. А потом всё резко закончилось, звери вывалились на открытое пространство и замерли, зачарованные необычно красивым камнем. Саня и не думал, что он тоже ценитель прекрасного - впрочем, восхищаться почти любой яркой и блестящей штучкой легко, когда ты абсолютно не избалован произведениями искусства.
  Крокодил, например, вообще дал себе волю. Он был из тех, кто не понимал ачотакова, когда все смотрели издалека, а невежде захотелось потрогать, интересно и прикольно. Сквозь тяжкий вздох манула можно было услышать, что он тоже хочет полапать эту красоту, но не при всех же!

  Яркая вспышка заставила кота рефлекторно закрыть глаза. Потом же, когда он раскрыл их, то с трудом узнал полянку, на которой стоял, и лес, из которого вышел. Всё вокруг превратилось в ночной кошмар - чёрный горизонт, серая, будто выжженная земля, резкий запах. Саня приподнял лапу, желая посмотреть, остаётся ли на ней грязь, но затем вспомнил, что он всё ещё не совсем реальный зверь и бросил эту затею.
  Сюжеты были ему непонятны - израненную лису он видел впервые, пугающую сову - тоже. Узнавать ему было решительно нечего, оставалось только безмолвно наблюдать за развитием истории да стараться поспевать мыслью за всеми событиями.
  Новая вспышка снова заставляет наблюдателей прикрыть глаза, чтобы невидимые работники сцены успели изменить декорации. Тёмное небо окружило всех зверей, теперь они парили среди облаков. Манул почувствовал себя крайне неуютно - мало того, что само по себе место было страшным, так ещё и контроля над собой он не чувствовал совсем.
  Чудная лисица быстро летела вперёд, ловко петляя между чем-то жутким, что пыталось прикоснуться к её дивной шкурке. Тени никак не могли за ней угнаться, но оно и понятно, ловить всегда сложнее, чем удирать. И как подлая подножка, из ниоткуда возникла уже известная темноглазая сова (отсюда, конечно, было не совсем видно, но Саня был уверен, что именно та самая!) - и ударила! Сбила с дороги, запутала лапы, сбросила вниз!
  Лиса падала, падала, и почти упала совсем! Врезалась во что-то невидимое и тонкое, разбила его, осколки посыпались в разные стороны, а тельце звёздной неслось всё дальше и дальше. Перед глазами мелькнула фигурка Хацун, - уж её-то Саня сразу узнал, - богиня сказала что-то про защиту, сотворила ледяной купол. Взамен того, что лиса только что пробила?..
  Наблюдать за падением было тяжело - вестибулярный аппарат зверька никак не был подготовлен к настолько экшоновым сценам, манула замутило. Он заметил такие же яркие камни, как который они нашли; камни оказались разбросаны по разным частям королевства и дурно влияли на живых существ. Ну оно и понятно, даже этот кристалл, к которому никто не прикасался, уже долго показывает пугающие видения, что уж говорить про то, что его можно было потрогать.

  Наконец, видения закончились. Манул осторожно вздохнул, но этот вздох не принёс ожидаемого облегчения. Вокруг стало неестественно темно и пусто. Чтож, славно - закончили с показами кучи сцен и событий, теперь началось что-то более гнетущее. Космическая лиса картинно повернулась и спросила у всех собравшихся кто они, и что здесь делают. И если первый вопрос был привычным, а поиском ответа на него можно было заниматься всю жизнь, то второй вызывал кучу дополнительных вопросов, и что с этим делать было решительно непонятно.
  Ну правда, что они здесь делают - ищут цветок? Или что они здесь делают - как сюда пробрались? Или же - зачем смотрят кино, что крутят не для их компании?
  Крокодил заваливал лису вопросами, не спеша отвечать на её собственный. Вообще говоря, это замечательная стратегия - и ответы дает, и коммуникацию налаживает, и, если понадобится, с толку на ура сбивает. Одна из лучших придумок болтунов. И на этот раз сработала моментально - волки стояли, языки проглотив и не решаясь издать ни звука.
  Королева молча буравила духа взглядом, король от наплыва чувств решил прилечь, волчонок не решался прервать поток вопросов своего спутника. Судя по всему, ответственность за грамотные переговоры целиком и полностью возлегла на Саню. Ха-а!
- Привет! Мы - экспедиция для поиска цветка, который мог бы вылечить больных. Мы понятия не имеем, что конкретно здесь делаем, если ты об этом. А теперь, если я всё правильно понял, у нас куча вопросов и мы надеемся на продуктивный диалог.
Манул перевел дух, пошевелил плечами, пытаясь чётче ощутить груз ответственности, что на них свалился, когда он решил раскрыть рот.

Беззвучно метался, заключенный в собственных страхах Йольсмир. Даже касание Киртан не помогло ему успокоиться.
- Где эта маленькая кошка, когда она так нужна?- мелькнула мысль, полная досады в сторону Фло. Обычно полосатое нежное чудо всюду следовало за королем. А тут... Столь важный поход, а она растворилась. Черная чувствовала, что нужна своему королю. Стать для него плечом, на которое он всегда может опереться. Но сама не могла сделать и шагу. Её лапы налились свинцом, голова была ватная и чумная, а касание Оши было почти физически ощутимым и не давало возможности вырваться из круга собственных мыслей. На вопрос лисы Рыжий ничего не ответил. Не до того ему было. Зато в разговор вступил неугомонный Саня. Задорный тон его голоса и открытая дружелюбность стали теплым ветерком, окутавшим сознание. Янтарные глаза мелькнули теплотой, скосившись на пухлощекого кота.
Лиса поднялась и последовала к группе. Медленно обогнула их и вновь остановилась. Речь её текла медленно, размеренно. Больше угрозы в голосе слышно не было. Черная двигала ушами и внимательно слушала. Она старалась дышать как можно глубже, чтобы не скатываться в панику. Сейчас холодная голова и открытое большое сердце ей были необходимы как никогда.
Эндлесснесс закончила свою речь и посмотрела куда-то поверх голов сидящих перед ней волков. Королева затаила дыхание. Вновь это чувство - спрятаться в густой чужой шерсти, прижаться, закрыть глаза и ничего не решать. Ни-че-го.
- Соберись, ты ведь королева. Ты осознанно взяла на себя эту роль, так соответствуй ей,- раздался голос спутника только для нее. Несмотря на то, что Ошари показала себя другим волкам, она оставалась безмолвно и речь свою направляла только для подопечной. Брови медведицы были сведены, голова темна, словно небо в пасмурный день, а глаза закрыты. Она являла собой стать и могущество. Молчаливое и неприступное. И от этой отрешенности Киртан чувствовала себя с одной стороны неуютно и отстранено, а с другой - понимала какой хочет быть, к чему стремится.
- Почему же лишь пятеро? Она посчитала только нас, всех живых? А как же наши спутники? Разве ж они не чисты душой, раз пришли к нам в помощь?- о наличии крокодила она не догадывалась, но зато прекрасно видела Саню и Ошу, а потому в расчетах у неё не сходилось. Еще больше печалило то, что лиса предложила выбор, сделать который будет крайне сложно. Понимая, что в конечном итоге решение будет за ней с Йольсмиром, ведь Иорем еще волчонок, а Циант не попрет против своих альф, она обратилась к супругу.
- Я понимаю, что твой ум будет жаждать узнать о новой опасности. Но знание это может оказаться и бесполезным. А у нас большое количество зараженных. И с каждым днем они все прибавляются, а на границе с Западом то и дело появляются больные одиночки. Мы их надежда,- да, Киртан была не объективна, ведь болела её дорогая Ро. И еще несколько членов стаи, что были ей близки, оказались во власти болезни и были изолированы. Но так же она понимала, что как правители - они должны в первую очередь думать о своей стае, а не о мифической угрозе, что прибудет в будущем.
- Будущее так туманно и никто не знает поможет ли это знание нам защититься. Но мы сможем вылечить своих больных,- еще тише проговорила черная, подсаживаясь совсем близко к рыжему и заглядывая ему в глаза. Она понимала, что в конечном решении уступит Йолю, чтобы то не было. Но пока у неё был шанс она хотела попробовать как то повлиять на его принятие.
Ошари чувствовала, что королева примет сторону супруга в любом случае и в душе у неё кипела злость. Ей не было дела до того, какое именно будет принято решение. Но уступчивость подопечной раздражала.
- Киртан! Возьми, из конца то в конец ответственность на себя! Это ведь и твоя стая тоже! Тебе доверились эти волки и если ты считаешь правильным то, что думаешь, так стой на своем до конца!- прорычала Оша для волчицы. Янтарные глаза в легком испуге метнулись на спутника. Черная подняла холку, вздрогнув и твердо посмотрела на медведицу.
- Нет уж. Я становилась за этим волком не за тем, чтобы перечить ему на каждом шагу. Он мудр и силен. Я приму его решение,- в легком негодовании дернулась губа королевы, обнажая клыки на Ошу.

    Она была очаровательна. Прекрасна, но не той красотой, которой отмечены бывают смертные самки или самцы. Не той, что ловит взгляд в бурлении водопада, во всполохах рассвета на рыжевато-золотых лугах или в горах, растянувшихся вдоль горизонта. И даже не той молчаливой красотой, с какой довлеет над смертными далёкое звёздное небо - нет, лиса вызывала в Самехаде иное чувство, и определению оно поддавалось с трудом. Восторг? Восхищение? Волнительный трепет? Всё не то.
    Едва предоставив слово волкам и их спутникам, крокодил самозабвенно ушёл в созерцание, внимая происходящему вокруг лишь краем "уха" и с жадностью голодающего ловя каждую фразу, звук, каждый жест и вздох космолисы. То, что она говорила, слово за слово взрывалось в голове Эми снопом самых разнообразных мыслей и догадок.
    Неужто Боги - не "боги": не "всемогущие изначальные непостижимые творцы", как их чаще всего воспринимали местные, а лишь народ высокоразвитых разумных животных? Что же, Искатель давно это предполагал, но не думал, что когда-нибудь получит подтверждения - пусть даже косвенные.
    Лиса не знала, что упала на Арсалем: значит ли оное, что есть и другие места, другие... "миры"?
    "Бешенства не должно было быть ещё пять лет" - ужель она способна видеть будущее, а может, для таких, как она, сама ткань времени не служит значимым препятствием?
    Кусочек воспоминаний... Хацун. Тень. Эндлесснесс...
    Крокодил качнул головой, словно пытаясь прийти в себя от количества информации; хотя больше, наверное, от нахлынувших чувств - распирающего интереса, невыносимой жажды знать и вдохновения - постепенно сменяющихся  жгучим разочарованием: у них, в отличие от "Богов", слишком мало времени. Мироздание на долю секунды оголило своё плечо, подразнило дурманящим запахом тайн и тут же отвернулось, оставляя Самехаду с пустыми лапами и раззадоренным, неудовлетворённым разумом.
    Эми медленно нырнул вперёд, ещё немного приближаясь к лисе и не отрывая от неё взгляда. Будь он в физической форме, глаза бы его блестели от восторга и печали; но сейчас белые светящиеся точки призрака оставались нечитаемы, как и мимика на чёрной пелене, что заменяла ему силуэт.
- ☼ -
    Иорем не был взрослым, как другие волки, а потому переносил происходящее куда легче: воображение может подкинуть детёнышу образы и похлеще, а во снах, необычайно ярких, чего только не найдёшь и где не побываешь. Но Иорем не был и шаманом, ваиром или иным хоть сколько-нибудь "ведающим", чтобы понимать, что вообще тут происходит, что всё это значит и какого масштаба вещи проговаривает загадочный дух.
    Поток непонятных слов окружал волчонка, пока он растерянно бегал взглядом от лисы к Самехаде, от Короля и Королевы к коту-призраку и обратно к лисе. Боги, падение на Арсалем, бешенство, воспоминания - всё это было очень абстрактно и сложно для юного ума, но, тем не менее, невероятно интересно. Страх быстро отпускал Рема, уступая место вниманию к тому, что говорили взрослые и дух.
    "Пятеро из нас?" - Иорем был мал, но ему вполне хватило знаний мысленно посчитать до пяти. И весь их разношёрстный отряд в это число однозначно не укладывался. Почему так? Неужели среди них есть "грязные" душой - что бы подобное не значило?
    Волчонок перевёл взгляд на Самехаду и вздрогнул: он не ожидал, что и крокодил будет смотреть на него, в упор, прямо в глаза. По коже невольно пробежал холодок, шерсть на спине дрогнула. Нет, это не может быть он. Не Эми. Ведь Эми заключил с волчонком контракт жизни... вот только Рем так и не понял, зачем. И почему именно с ним, когда вокруг столько взрослых одиноких волков?
    Бурый отвёл взгляд и сглотнул неприятный сухой комок.
    Неизвестно, в какие дебри размышлений завела бы его эта фраза, но лиса вдруг предложила выбор, который полностью занял собой черепушку Иорема. Чуть позади послышались голоса: это Королева что-то тихо говорила Королю; смысл всех её слов не до конца дошёл до волчонка, но общая суть была понятна - черношкурая ратовала за цветок, что поможет вылечить стаю от бешенства.
    Ведь именно его они искали, так?
- ☼ -
    "Так мало?" - Самехада постарался загнать эту мысль поглубже; в конце концов, они и так зашли дальше, чем большинство смертных. Они избежали пагубного воздействия камня благодаря силам, которых не понимают, и получили возможность заглянуть за грань обыденного - пусть и на пару мгновений. Уже одно это вызывало в кончике хвоста волнительную дрожь, и всё же...
    "Если б я только мог удержать тебя ещё ненадолго - спросить, узнать..." - крокодил тихо вздохнул. Голос позади - принадлежащий, несомненно, Королю, пусть и мало нынче сдобренный королевской твёрдостью - избрал знание вопреки сиюминутной выгоде. Эми удовлетворённо кивнул, скорее сам себе, нежели выказывая лисе собственное согласие с выбором волка. Не только потому, что это позволило бы ему в том числе узнать о мире чуть больше; такая угроза, каковую являла собой сова-лисоубийца, при случае способна уничтожить всех, больны они или здоровы. Может, им сейчас и не откроется абсолютная истина, но хотя бы направление для дальнейших поисков... для его - Самехады - поисков.
    Внезапное движение на периферии выдернуло крокодила из забвения. Он выгнулся и обернулся, с удивлением заметив Иорема, что двигался в сторону лисы.

    Волчонок ступал неторопливо, но достаточно уверенно, не отрывая взора от духа. В его глазах читалась искренняя печаль - сопереживание от сердца к сердцу, для которого не существовало разделения на смертных и Богов, волков и лисиц, хищников и травоядных. Оказавшись почти вплотную к воспоминанию, Реми поднял голову, заглядывая космолисе прямо в глаза.
    — Исчезнуть - это значит умереть, да? Ты умрёшь? - тихо, слегка хрипловато после пережитого спросил волчонок. Выходит, даже духи умирают? Даже... Боги? Но почему? Зачем? На глазах у Иорема блеснули слёзы: как такое прекрасное, космическое существо может просто умереть? Исчезнуть, как исчезают души из изувеченных волчьих тел?

    Самехада склонил голову, переведя взгляд с тощего хребта Реми на лису.

    Слова Йольсмира обрели смысл в разуме волчонка лишь сейчас, когда он стоял перед духом и смотрел в её холодные звёздные глаза. Иорем обернулся, чувствуя, как учащается его дыхание и сердце вновь начинает колотиться об рёбра.
    — Но Король! - Волчонок осёкся: как он, малый несмышлёныш, мог перечить вожаку стаи? Отец учил его относиться к старшим с уважением и верно служить своему Королю; а ещё отец говорил, что честь и справедливость - высшая ценность того, кто храбр сердцем и благороден духом. Какая же здесь справедливость, если они подведут тех, кто на них надеется? Если принесут их жизни в жертву бесплотному знанию о будущем? - А как же те, кто заболел? Неужели вы дадите им умереть? Но это неправильно!
    — Эй, ты же видел ту "маленькую" птичку, что игралась лисой, будто та - не могучий дух, а шмоток грязи в иловом болоте? Без обид. - Самехада, к тому моменту уже подобравшийся к волчонку, мельком взглянул на лису, подмигнул ей и вновь воззрился на Иорема. - Если мы сейчас не узнаем о ней хоть что-нибудь, то, вполне возможно, обречём весь Арсалем на вымирание в будущем.
    — Если мы не вылечим болезнь, будущего уже не будет. - Волчонок грозно сверкнул глазами, обернувшись на Самехаду. Тот в ответ шумно зашипел, раздражённо выпуская воздух ноздрями. "И когда это ты успел стать таким сообразительным?" - Крокодил на пару с Ремом уставился на Короля в ожидании; в конце концов, последнее слово было за ним, и Эми в любой момент был готов показаться всем вокруг, чтобы, если до того дойдёт, наставить смертных на путь истинный. Не то, чтобы волчонок был не прав, но пожертвовать жизнью пары волков и, быть может, других зверушек ради знаний...
    Что это? Неужели он начал мыслить, как Первый?
    Самехада удручённо склонил голову.

Эндлесснесс, бросил(а) кубик и получает следующий результат из выложенного:   

Слова короля звучали в ушах, словно сквозь толщу воды. Киртан отчего то уже готова была внутренне их услышать. И, что уж греха таить, смирилась. Йольсмир с трудом обрел дар речи, ответил лисице и отвернулся. Трудно было понять почему, но королева не стала принимать это на свой счет. Лишь на выдохе опустила взгляд к лапам. Внутри неприятно жгло и раздирало. Хотелось вцепиться зубами в собственную грудь и выдрать этот жгучий комок обиды. Волчица прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.
- Я расслабляюсь. Каждая частичка моего тела расслабленна. Я отдаю контроль. Сдаюсь на волю богам и того высшего, что есть в нашей жизни. Боги диктуют свою волю через моего супруга. И я не иду в сопротивление. Я сдаюсь на его волю,- постепенно ком начал таять, уступая место смирению и принятию. Кто если не она? Кто еще сможет поддержать этого рыжего бесноватого волка, если не она? Его верная спутница жизни. Найдется еще не мало тех, кто скажет ему, что он был не прав и что стоило поступить иначе. Но только не она. Когда весь мир против тебя - так важно ощущать, что у тебя есть крепкое плечо, на которое ты можешь опереться. Знать и чувствовать надежный тыл.
Киртан подсела ближе и ткнулась носом в плечо Рыжего, зарываясь в шерсть, давая понять, что все в порядке. Она на его стороне и выбор его не осуждает. Она уверена в нем и в его правильности. Значит, так нужно сейчас. И это не фарс. Это не глупая попытка подбодрить его Эго. Из самой глубины души она чувствовала, что пойти против него для неё будет худшим преступлением, нежели промолчать сейчас.
Оша негодовала и голову её, небесную затянули хмурые тучи. Золотистый глаз был сейчас таким же блеклым, как и второй, лунный. Горные лапы пошли трещинами, а вся шерсть шелестела кронами деревьев и елей. Медведица была готова принять физическую форму и даже надавать хорошенько по холке королеве. Но вся её буря эмоций проходила в молчании, за спиной Киртан. И та даже не могла заметить возмущений своего спутника.
Однако, остальные члены процессии не остались безучастными. Совершенно осмелевший Иорем бросился высказывать свое мнение. Которое, к слову сказать, никто не пресек. Лиса спрашивала их всех. Иерархия, должности, ранги, возраста. Все это существовало лишь на земле, у волков. Духов и спутников никак не заботило то, кто там кого уважает и кто кому не должен перечить.
Черная вздохнула и качнула головой. Все это когда-нибудь закончится. Дух пропадет, забудется. А вот то, что бурый комок шерсти вставил слово поперек короля - останется пятном на его репутации и, наверняка, мохнатой попке. Вряд ли Риордан оставит все как есть, узнав как ослушался его сын и как вел себя с Йолем. Подростки так не любят ухаживать за стариками и менять им подстилки. Наверняка именно это и ждало Реми по возвращению в лагерь. Ведь они наверняка туда вернуться, иначе быть не может.
Но от мыслей о неминуемой расправе королеву отвлек спутник. С кошачьей невозмутимостью и настырностью он влез в разговор, призывая волков забыть о субординации, преданности и вообще любых земных чувствах и предаться чему-то еще. Чему? Видимо той пресловутой ответственности, коей были наделены почти все здесь присутствующие.
- А не закрыть бы тебе твоей наглой пасти,- в янтарных глазах мелькнуло негодование. Но Кир сдержала порыв высказать это спутнику в морду. Даже не ощерилась и не дернула ухом. Лучшей стратегией было просто игнорировать бестелесное существо. Вступать с ним в перепалку? Без толку. Лишь пустая трата времени. Защитить свою честь и свое решение король в силах сам, она не будет выступать в роли цепного пса.
Отступив чуть дальше, позволяя всем присутствующим находиться к звездной лисе ближе, Киртан села и плюхнула хвостом ближе к лапам. Молчаливо и отрешенно она теперь наблюдала за тем, что происходило.
А картинка одна сменялась другой. На поляне несколько животных, разных размеров и мастей, среди которых королева отчетливо увидела Ракшу, с которой лишь она из всех присутствовавших здесь, была знакома. А затем ваира и ту самую лису, что видела в дубовой роще и чей образ сейчас был перед ними.
- Найти их? Обычно эта черная одиночка сама находила меня,- усмешка коснулась губ волчицы. И в то же мгновение перед глазами все потемнело. Киртан прижалась ближе к земле, оглядываясь. Нет, все снова встало на свои места. Звуки, запахи, ощущения вдруг нахлынули с новой силой. Королева вскочила на лапы и отряхнулась, сбрасывая наваждение. Оглянулась и тут же приметила цветок.
- Неужто все таки лиса дала нам цветок?- закралась радость в сердце. Но в следующий же момент она растаяла, когда шарик света выпрыгнул из цветка и осел на груди Иорема. Что это было? Кир была слишком далеко, чтобы услышать шепот лисы на ушко Реми, а потому прибывала в легком удивлении.
- Как ты себя чувствуешь?- взволнованно махнула хвостом, подходя к бурому и оглядывая его. Все было в порядке. Вроде. Быть может какие-то изменения малыш почувствовал внутри?
Оглянувшись на короля, волчица вильнула хвостом и вздохнула. Озвучивать вопрос смысла не было, и так понятно что она ждала дальнейших указаний Йоля.